меня из роддома раньше чем доченьку. Выйдя из здания больницы, увидела мужа. Он стоял у машины, ожидая моего приближения. На лице Мурата читались гнев и недовольство. В глубине его глаз пронзительного серого оттенка, плескалось разочарование. Его суровый вид, будто отражал переменчивую погоду и прохладу осенней поры.
— Ты самое бесполезное существо, которое я когда либо встречал, — выплюнул он мне вместо приветствия, распахивая пассажирскую дверь и выдергивая из моих рук сумку с вещами, — Не в состоянии справиться даже с самой примитивной задачей, выносить и родить ребенка.
— Так отпусти нас и найди достойную самку на эту роль, — хмыкнула, обессиленно погружаясь в салон авто.
— Ты можешь валить на все четыре стороны, — с презрением бросил Мурат, захлопывая двери.
Не могла поверить своим ушам и свалившемуся счастью. Я могу уйти от него? Сердце забилось быстрее, а потом почти остановилось от осознания.
— Ты сказал: «ты»? — облизав пересохшие губы, уточнила с волнением, как только Мурат занял водительское сиденье.
— Да, — не глядя на меня, кивнул муж, заводя двигатель, — Толку от тебя никакого. Любовница ты отвратительная, с резиновой куклой и то интереснее. Как жена, тоже полное разочарование. А мать… Что ты можешь дать? Тупая, ограниченная, без образования и увлечений…
— Ты забираешь у меня дочь? — голос практически пропал от ужаса. Меня не задевали его оскорбления. Больше всего боялась, что Мурат вышвырнет меня на улицу, забрав малышку и не давая мне возможности видеться с ней.
— Забираю? — удивился он на мою формулировку, все же поворачиваясь и смотря в мои глаза, — Она моя по праву, по закону.
— Как и моя, — сглотнула с трудом вязкую слюну.
Мурат победил, он создал такие условия при которых я теперь и сама не уйду, как бы он не вытирал об меня ноги…
— Ты инкубатор, — хмыкнул он, — Не ты, так любая другая справилась с этой задачей. Даже Карина, — отвернулся он сосредоточившись на дороге.
— Карина? — нахмурилась, совершенно не понимая, о ком речь.
— Моя любовница, — спокойно, как само собой разумеющееся озвучил супруг. А я решила, что скорее всего речь шла про «собачку» на его столе.
— А у нее и образование и интересы соответствующие? — против воли усмехнулась, покачав головой.
— Дерзишь? — вскинул брови Мурат, — Молодец. Мы, в принципе, недалеко отъехали, могу вернуть тебя в палату…
— Не надо. Прости, — исправила положение, понимая, что сейчас не время еще больше драконить мужа.
— На, ознакомься, — протянув руку на заднее сиденье, Мурат взял папку и бросил мне на колени.
С непониманием и сомнением открыла ее и первое, что бросилось в глаза была справка о смерти.
— Что это? — трясущимися пальцами вытащила этот страшный документ.
— Это то, чем я занимался всё это время, — довольный собой и произведенным эффектом, пояснил Мурат, — Та девочка, которую родила моя супруга, по бумагам погибла, не выжила при родах. А я единолично удочерил, другую девочку, что родилась в тот же день и в том же роддоме.
— Ты больной ублюдок…. — выдохнула убито, понимая, что он отобрал у меня не только дочь, но и любые права на нее.
Машина резко затормозила, от чего папка упала, а документы рассыпались по полу. Зажалась, закрывая голову руками, ожидая удара. Но его не последовало.
— Пошла вон, — рыкнул Мурат.
— Нет, — упрямо замотала головой. Глотала слезы, вцепившись в ручку двери. Отдирать будет, не уйду.
— Я дважды повторять не буду… — с угрозой прошипел муж.
А я испугавшись и переборов себя, ринулась к нему, зашептала с мольбой в голосе:
— Миленький, родной, прости меня. Мурат, я тебя люблю больше жизни, не прогоняй меня… — целовала его лицо, повторяя как в бреду свои признания.
Муж расслабился, обнял меня за талию, позволяя мне касаться его. Ему очень понравились мои признания.
Вернувшись домой, мне озвучили новые условия. Хочу остаться? Надо заслужить…
Больше дочь я не видела. Сначала были предлоги, что она еще слишком слаба. Потом мне давали видео записи на которых малышка кушала или спала в кроватке под присмотром медработника. Мне перед носом махали морковкой. С каждой неделей видео становились короче, а мои условия жёстче.
Слушала общественников, депутатов, выступавших по телевизору и смеялась в голос. Вот. Я мать. И дочь даже видеть не могу, и никто мне не поможет. Я никто для нее, а он родной отец. Да тем более мы в браке, так что всё остальное — наши семейные проблемы.
Разведись. Обязательно! Только малышку я больше не увижу, да и нет гарантии, что Мурат не блефует и не переломает мне ноги еще на пороге нашего дома.
Я впала в жуткую депрессию. Казалось, что теперь моя жизнь точно кончена. Но долго не получилось хандрить. Муж вспомнил, что со мной снова можно спать.
В тот момент и переключился тумблер. Я просто начала пытаться подстроиться, просто старалась выжить. Перестала плакать, начала дерзить. Делала все, как он любит, старалась угодить, постоянно говорила о неземной любви. И жизнь немного наладилась.
Я перестала копошиться в нашем доме, и начала искать себе занятие.
Но Мурат все равно находил причины для озверения После очередного совместного выходного, я два дня практически не могла ходить, зато муж был очень доволен, и я получила возможность сдать на права. В подарок за искалеченное тело, получила машину и возможность самостоятельно передвигаться по городу.
Этим я не ограничилась, стала в корне менять свою жизнь, абстрагировавшись от семейной жизни. Поступила в университет, пусть дистанционно, но стремилась к знаниям и диплому.
Я стала чаще встречаться с Катериной, она во многом мне помогала и всегда поддерживала.
Приходилось врать, скрываться, прятаться, но у меня появилась цель, найти и забрать доченьку обратно. Как? Пока не знала, но готова была на всё.
Однажды мне удалось подслушать занимательный разговор, в котором муж обещал скорую расправу какому-то поставщику, и у меня появилась еще одна цель. Упечь Мурата, иначе забрав дочь, я никогда не смогу чувствовать себя в безопасности.
В тот же день я завела блокнот, куда скурпулезно вписывала все что слышала в собственном доме. Туда же вносила все мысли и помечала совпадения из обрывков бесед Мурата и криминальной хроники. Блокнот я хранила у Катерины, туда же свозила бумаги, которые чудом или по случаю удавалось взять у мужа. Я помнила о камерах и научилась их обманывать. Пока никаких существенных доказательств преступлений Мурата у меня не было, но я продолжала свое дело.
Видео с малышкой стали моей отдушиной, энергетиком и стимулом к жизни.
Смотрела на глазки любимые, щёчки с ямочками и мечтала их поцеловать, понюхать
